Валерий Аджиев, прикладной математик, старший научный сотрудник Британского Национального Центра Компьютерной Анимации при Университете Борнмута (комментарий из Фейсбука):
Мой прогноз на развитие событий вокруг этой «реформы» такой: «Научная общественность» встрепенется, на свет появятся письма известно кому от самых заслуженных академиков. Ну и ходоки за родную академию, вхожие к Национальному Лидеру, найдутся. После того, как outcry достигнет крещендо (телеканалы выдадут по выполняющим указание вашингтонского обкома губителям отечественной науки надлежащий залп) и после необходимой по законам драматургии паузы, в последний момент вмешается Президент и... спасет Академию Наук. Т.е. некоторые организационные пункты реформы останутся (объединение в единую академию с дарованием своим и чужим членкорам академического статуса, повышенное денежное довольствие для всех академиков... Да и вообще бюджетное финансирование под таким соусом увеличится); а вот распорядительные функции создаваемого супер-агенства будут сведены к минимуму. И Академия останется независимым хозяйственным субъектом и ее руководству будет и далее, чем заняться.
А наука... Здесь ничего не изменится, разве что какие вывески и физиономии поменяются - все останется так, как оно и было. Что в динамике означает - даже хуже, чем было. Но Президент ко всем своим заслугам добавит еще одну и будет вписан в создаваемую «единую историю» как спаситель исторического научного учреждения. Да и всей российской науки, которая без него бы не выжила. А теперь будет процветать – хотя бы в историческом департаменте. Ну и другой побочный эффект: министр Ливанов будет, наконец, с треском уволен. Возможно, что именно эта «реформа» станет и той последней каплей, после которой премьер Медведев отправится на уже подготовленное для него место в Верховном Суде (тоже, кстати, объединяемым без лишних дискуссий. А какие дискуссии могут быть касательно суда – относительно него, в отличие от науки, ни у кого иллюзий давно нет).
Я пессимист и не верю в реформы (в реальные реформы на пользу дела) при нынешней системе. Типовой пример реформы – переименование милиции в полицию. Вроде, есть намерение все вернуть. Вот и с академией так будет. А благословление П. скорее всего действительно было».
Весь текст:
Этой реформы ждали и не ждали. Пожалуй, всех успокоила объявленная Дмитрием Ливановым ставка на открытость, на намерение обсуждать все важные вопросы с Советом по науке и Общественным советом при МОН, как грянуло 27 июня 2013 года. «…Система управления этими структурами сложилась ещё в тридцатые-сороковые годы прошлого века …и, конечно, уже не в полной мере соответствует современным задачам развития страны. Эта система давно нуждается в обновлении…. Важно дать возможность учёным заниматься, прежде всего, наукой и исследованиями и избавить их от несвойственных функций управления имуществом и коммунальным хозяйством», –зазвучало с экранов телевизоров.
Новая Академия наук, созданная на основе прежней Академии наук, Академии медицинских наук и Академии сельскохозяйственных наук по воле реформаторов станет, по сути, клубом ученых, а функции по управлению недвижимостью перейдут некоему Агентству, главу которого будет назначать лично премьер. Всем членам новой Академии обещают щедрые выплаты в 100 тыс. рублей (или даже больше) пожизненно, и на три года объявляется мораторий на выборы в РАН. «Решили от нас откупиться, чтобы мы не буянили», – ехидно заметил один выдающийся ученый, академик, узнав о новостях.
«Зачем же проводить такую реформу летом?», – этот мой вопрос вызвал бурную радость министра образования и науки Дмитрия Ливанова на пресс-конференции в ИТАР-ТАСС. Фотография его смеха, сделанная замечательным фотографом strf.ru Игнатом Соловьем, обошла, кажется, весь Фейсбук. «А когда же такую реформу проводить?», – радостно ответил министр вопросом на вопрос. «Скажите, кто те эксперты, которые разрабатывали эту реформу? Обсуждалась ли она с Советом по науке и Общественным советом при Минобрнауке?» – на эти вопросы Ливанов отвечать не стал, так как потом оказалось, что не обсуждалась. Он лишь заметил, что дискуссии о судьбе РАН ведутся очень давно, дополнительное обсуждение, на его взгляд, бы ничего не дало, и нужно было срочно заниматься повышением эффективности управления имуществом Академии наук. Срочно-срочно, когда многие академики на конференциях, в полях или отпусках.
«Поспешность реформы РАН явно носит политический характер, так как избранный в конце мая демократическим путем новый президент РАН академик Фортов сразу объявил о подготовке к осени развернутой программы реформы РАН, учитывающей реальные потребности науки и общества», – подчеркнул в комментарии «Полит.ру» Алексей Кузнецов, доктор экономических наук, член-корреспондент РАН, руководитель Центра европейских исследований ИМЭМО РАН.
«Уже прозвучавшие в СМИ заявления о возможности Госдумой РФ принять закон в течение недели свидетельствуют о стремлении чиновников провести «быструю революцию» в отпускной сезон. …В такой обстановке было бы глупо ждать что-то хорошее для российских ученых и будущего науки в России. … Как молодой ученый (а мне нет 35 лет)… могу сказать одно – постоянная лихорадка инициируемых чиновниками реформ мне проведение научных исследований лишь усложняет» (полный текст его комментария см. ниже).
Могу ошибаться, но вместе с верными словами о необходимости делать ставку на научные группы, лаборатории, а не на институты, на повышение финансирования грантовых фондов (Ливанов пообещал рост с 8 млрд в 2012 до 25 млрд рублей в 2018), о том, что наука будет финансироваться на конкурсной основе, лейтмотивом была забота прежде всего об имуществе, движимом и недвижимом. Именно через ее эффективное управление государство, кажется, рассчитывает увеличить публикационную активность академических ученых. Впрочем, звучали слова, что к обновленной академии госорганы будут больше обращаться за экспертизой, к ее мнению будут больше прислушиваться. Министр также пообещал, что кардинальной кадровой чистки академических институтов ученые даже не заметят, а уходящим сотрудникам в рамках кадрового обновления будет оказана всевозможная социальная поддержка.
Первые отклики ведущих российских ученых базировались на неполной информации. Многие собеседники «Полит.ру» говорили, что у них на руках нет текста законопроекта и такая секретность не может не удивлять.
«Мне кажется, это важно. Что-то необходимо менять, причем уже очень, очень давно», – так прореагировал на известие о грядущих реформах трех академий физик из Университета Радбоуда, соавтор Андрея Гейма и Константина Новоселова, лауреат высшей награды Нидерландов – премии Спинозы 2013 года Михаил Кацнельсон. – «Как всегда, существенны детали: может ведь стать и много хуже, чем было. А может стать лучше». «Но в одном я уверен: если ничего не делать, оставить все как есть – это медленное гниение без всякой надежды», – считает он.
В качестве иллюстрации к своим словам он даже процитировал строки Гейне, посвященные сильнодействующим средствам:
...Где таятся мхи и травы
С чудодейственною силой,
Исцеляющей, иль, чаще,
Порождающей недуги,
По тому смотря, кто будет
Их давать: аптекарь умный
Иль венгерец из Баната,
Круглый неуч и дурак.
Впрочем, не все были готовы комментировать озвученные планы реформ публично. Ученый-социолог в комментарии «Полит.ру» сказал, что он совсем не переживает о судьбе РАН, ведь в ее социологической части давно всё умерло: «Мертвые Институты. И Горшковы-Жуковы как образцы науки». Еще он с иронией заметил, что опыту предыдущих реформ от реформ вначале станет чуть лучше, а потом будет хуже. «Корпус академиков и член-корров по биологии – это полный кошмар. И есть институты такие слабые, что без радикальной встряски не обойтись. Но люди в них делают что могут, они действуют так, как их руководители, они сами по себе не могут вырваться из этого круга», – вторил ему другой ученый-биолог.
Математик, заместитель председателя Общественного совета при Минобрнауке Станислав Смирнов выразил, пожалуй, общее мнение многих из тех, кто сотрудничал с министерством и был поражен поспешностью реформаторов. «Совсем неожиданной инициативу эту назвать нельзя, но то, что такую важную вещь предлагается все делать быстро и без широкого профессионального обсуждения, меня удивляет», – заметил он в комментарии «Полит.ру». – «Насколько я знаю, с членами Общественного совета МОН эти меры не обсуждались (по крайней мере, со мной)».
«Мне сложно оценить предложенные реформы после общих фраз, которые я слышал в новостях, а подробных документов я не видел. Хотелось бы, что бы при реформах ничего не разрушили – строить то гораздо сложнее», – уверен лауреат премии Филдса.
Председатель Совета по науке, проректор МГУ, академик РАН Алексей Хохлов сообщил «Полит.ру», что «Совет по науке при МОН не принимал участие в обсуждении законопроекта, узнал о его существовании из сообщений прессы и оставляет за собой право высказаться по существу проекта после детального ознакомления с его текстом». Во время громких пресс-конференций Ливанова Алексей Ремович был в Петербурге, и не смог принять участие во вчерашнем заседании Президиума РАН.
Чуть позже он прислал заявление Совета по науке, отметив, что то набрало уже больше половины голосов членов Совета и поэтому может считаться его официальным заявлением. В нем говорилось следующее: «Мы считаем неправильным, что закон, коренным образом меняющий систему организации науки в Российской федерации, готовился и рассматривался без обсуждения с научной общественностью. Совет по науке, созданный Министерством образования и науки для консультаций с представителями научного сообщества, не только не привлекался для обсуждения проекта этого закона, но даже не был проинформирован о его существовании. О существовании проекта не были информированы и сами подвергающиеся коренной реорганизации Академии».
«Считаем необходимым проведение обсуждения этого проекта научным сообществом и, в частности, привлечение к его подготовке Российской академии наук и других государственных академий. Считаем возможным вынесение проекта этого закона на рассмотрение правительства РФ и Государственной думы только после проведения такого обсуждения», – говорилось в заключение заявления Совета по науке.
«Пока вопросов больше, чем ответов», – заметил биолог, Сергей Недоспасов, член-корр РАН, заведующий лабораторией Института молекулярной биологии РАН, член Совета по науке. – «Странное дело – 3 месяца назад от имени этого же министра (устами уже уволенного замминистра) мы, 22 человека, были приглашены в Совет по науке. И нам говорили, что мы станем участниками обсуждения всех стратегических решений по развитию науки в стране. Даже употреблялась аллегория «двух ключей». И мы достаточно активно встречаемся, обсуждаем и согласовываем конкретные аспекты научной экспертизы, критериев оценки ученых, и т.д. Спорим, переживаем, ссоримся – а тут оказалось, что большие «дяди» уже все решили».
«Чем новая организация «Агентство научных институтов РАН» будет эффективнее и честнее – пока не ясно. Но надо дождаться документов (если бы не держали за дураков, то разговор бы шел с документами в руках)», – отметил он (его подробный комментарий смотрите ниже).
Как сообщил «Коммерсант», недавно избранный президент РАН Владимир Фортов заявил, что узнал о реформе накануне вечером, и это стало для него «большим сюрпризом». «Мы разработали свой план реформы, включающий дебюрократизацию, упрощение многих процедур, и уже начали его двигать, а министерство разработало параллельную вещь. Я не понимаю, зачем это было делать в пожарном порядке», – сказал новый глава РАН, еще не утвержденный Путиным, в комментарии этому изданию. Вчера же состоялось экстренное заседание президиума РАН, где было выражено недоумение «о спешке и секретности до последнего момента».
«Наука – это дело молодых», – не раз в той или иной форме повторял во время пресс-конференции в ИТАР-ТАСС Дмитрий Ливанов. Как же восприняли намерения правительства молодые ученые РАН? «Еще в понедельник я бы отчаянно возражал против такой реформы РАН, однако состоявшееся в моем родном институте общее собрание научных работников по выбору нового состава Ученого совета меня убедило, что реформы необходимы, причем неотложные», – отметил Степан Андреев, ученый секретарь Института общей физики РАН, член Совета молодых ученых РАН.
И далее:новость о реформировании РАН «меня потрясла “скоростью выполнения моих желаний”. На примере нашего института (очень успешного в целом) можно констатировать, что наши ученые давно спрятались в “норках своих лабораторий” и им дела нет до того, что происходит за их пределами. …Остались только воспоминания моих старших коллег о тех временах, когда глаза горели, работа спорилась и «понедельник начинался в субботу».
«Одним словом, реформа назрела, даже перезрела, я бы сказал», – заметил Степан. – «Но, страшно становится от того, с какой скоростью и бескомпромиссностью она развивается» (полный текст его комментария см. ниже).
«Ужас! Как можно жить в этой стране без независимости, подкрепленной финансами? Никак. Неужели нас всех заставят давать положительные отзывы на петриков... не за тем я сюда шла работать», – отметила в комментарии «Полит.ру» молодой ученый, кандидат наук, научный сотрудник одного из крупных институтов РАН.
Биолог Андрей Летаров, канд. биолог. наук, заведующий лабораторией вирусов микроорганизмов Института микробиологии РАН в комментарии «Полит.ру» заметил следующее: «Постсоветская история России не знает ни одного примера создания управленческой государственной структуры, которая бы улучшила ситуацию в управляемой им области. Кроме разве что МЧС, которая вроде бы родилась из общественного движения, профинансированного государством. Поэтому идея организации нового органа госуправления имуществами академий приведет к резкому ухудшению труда ученых».
«Это мы уже наблюдаем, например, в той же РАСХН, где создан близкий по значению орган, формально подчиняющийся РАСХН, а реально управляемый Минсельхозом. Это привело к тому (я сегодня говорил с коллегой из Краснодара), что институты потеряли в течение года значительную часть опытных хозяйств, земельных наделов, которые использовались для научных целей», – отметил он.
«Кроме того, маниакальное стремление всех этих органов проводить оптимизацию управляемым имуществом неизбежно вылезет в попытку избавиться от того имущества академий, которые они считают использованным неэффективно. Но дело в том, что если что-то у академии не может быть использовано сейчас эффективно, это не значит, что это можно легко перепрофилировать, потому что потом это купить будет невозможно. Это, в свою очередь, приведет к невозможности дальнейшего развития научной инфраструктуры, когда до этого, наконец, дойдет дело. Не говоря уже о безумной идее изменения кадрового статуса и уничтожения специализированных академий, которые может быть и стоило произвести, но не в подобном пожарном порядке», – сказал Андрей Летаров.
«Думаю, что в целом, ничего хорошего от этой реформы никакие рядовые сотрудники РАН ждать не могут. Я сказал своим коллегам, что им нужно как можно быстрее, в обязательном порядке, защищаться и публиковать свои данные, так как не исключена возможность того, что через пару-тройку лет станет понятно, что ситуация катится под гору и вкладывать свои силы в поддержание каких-то научных групп в России не имеет смысла и придется искать другое приложение своим усилиям. Но к этому моменту желательно привести все дела в порядок. Конечно, никто не собирается делать это панически, но идеи о реформировании навевают примерно такие мысли», – подчеркнул он.
Летаров также заметил, что в СМИ были публикации, что Академия наук заняла 7-ое место с конца по публикациям в Nature-групп, но речь ведь шла о публикациях в самых высокоимпактных журналах, а не вообще в журналах. «Справедливости ради надо заметить, что никакие другие российские научные организации в эти рейтинги не попали вообще. Почему-то господа реформаторы решили начать с решительного реформирования наиболее эффективной по реальному счету научной структуры в России. Я не хочу сказать, что она идеальна, но ничего лучшего в стране пока нет, а, следовательно, авторы управленческих проектов в России не способны создать что-то лучшее, чем существующая Академия наук. Поэтому я противник резких реформ, ведь обычно у реформаторов плохо получается чинить то, что уже работает».
* * *
Публикуем поступившие на этот момент комментарии от ведущих российских ученых.
Комментарии:
Сергей Недоспасов, доктор биологических наук, профессор, член-корреспондент РАН, заведующий лабораторией Института молекулярной биологии им. Энгельгардта РАН, заведующий кафедрой иммунологии Биологического факультета и отделом в Институте физико-химической биологии им. Белозерского МГУ им. Ломоносова.
Трудно давать комментарий, не видя реальных документов, а только на основании сообщений в СМИ. Но я уже успел посмотреть новости на телевидении, услышал кое-какую прямую речь….
Затевается (а по сути – уже разработана и предложена к исполнению) грандиозная реформа, которая коснется всех аспектов фундаментальной и прикладной науки в России. Тезисы (уже после обсуждения и утверждения на правительстве) озвучивает для граждан сам министр образования и науки. Но - странное дело – 3 месяца назад от имени этого же министра (устами уже уволенного замминистра) мы, 22 человека, были приглашены в Совет по науке. И нам говорили, что мы станем участниками обсуждения всех стратегических решений по развитию науки в стране. Даже употреблялась аллегория «двух ключей». И мы достаточно активно встречаемся, обсуждаем и согласовываем конкретные аспекты научной экспертизы, критериев оценки ученых, и т.д. Спорим, переживаем, ссоримся – а тут оказалось, что большие «дяди» уже все решили. И – по-большому.
В Совете большинство – сотрудники Академии Наук, почти половина – члены той самой пресловутой «Большой» Академии, которую сейчас будут радикально реформировать. Как нам себя чувствовать в этой ситуации? По ТВ показали устрашающие цифры – как много членов в РАН. И как много недвижимости. Да, в Академии есть разные люди, с разными взглядами и вкусами, с разным жизненным опытом и разными достижениями. Но я не встречал там дураков. А сейчас такое ощущение, что нас, ученых, все-таки держат за дураков. Неужели Государственная дума компетентнее сообщества ученых в вопросах управления наукой?
Теперь тезисно – по тезисам.
В том, что ученые должны заниматься наукой и ни на что не отвлекаться, - очевидная истина, что тут нового? Но только даже в самых благополучных странах ученые значительную часть времени должны тратить на написание грантов и на некоторые неизбежные организационные вопросы, а не собственно на науку. Так что, звучит красиво, но это – утопия.
То, что главная проблема кроется в имуществе академий – в этом тоже нет ничего нового, вокруг этого идет борьба между РАН и Министерством идет уже более 10 лет. И складывается впечатление, что мечта чиновников «рулить» наукой огромной страны, близка к осуществлению.
Чем новая организация «Агентство научных институтов РАН» будет эффективнее и честнее – пока не ясно. Но надо дождаться документов (если бы не держали за дураков, то разговор бы шел с документами в руках).
Но как из всего этого вытекает необходимость объединения трех академий – не понятно. По сути (несмотря на положительные комментарии по телевизору руководителей РАМН и РАСН) речь идет о ликвидации двух государственных академий (со своей историей, традициями, особенностями) и слиянием их с нынешней РАН. Напомню как произошло добровольное объединение двух Германий (где из восточных немцев сделали граждан второго сорта – знаю это не понаслышке).
Тот факт, что посулили большие «стипендии» членам – наверное, это немного поспособствует поддержке со стороны членов Академий. Но в 100 раз важнее дать достойные стипендии аспирантам и студентам, достойные зарплаты – молодым научным сотрудникам. В Западной Европе аспирант на свою стипендию может жить хоть скромно, но независимо и вполне полноценно. У нас на стипендию аспиранта можно один раз в день покушать горячее…
Про ликвидацию института членов-корреспондентов тоже говорилось давно – ведь Российская академия была построена по «кальке» европейских академий, а там от этой «нормы» давно отказались. Но при чем здесь мораторий с выборами? Чем виноваты те ученые, которым пришла пора баллотироваться и избираться в члены трех Академий? Как быть с теми выборами, которые уже были объявлены в РАН на декабрь этого года?
Ведь если вопрос только «в цене», то новые «эффективные менеджеры» несомненно должны изыскать гораздо большие суммы от управления огромным хозяйством трех академий… Вопросов больше, чем ответов.
* * *
Степан Андреев – ученый секретарь Института общей физики им. А.М. Прохорова РАН, член Совета молодых ученых РАН, председатель Совета молодых ученых Отделения физических наук РАН:
Еще в понедельник я бы отчаянно возражал против такой реформы РАН, однако состоявшееся в моем родном институте общее собрание научных работников по выбору нового состава Ученого совета меня убедило, что реформы необходимы, причем неотложные. Сегодняшняя новость меня потрясла «скоростью выполнения моих желаний». На примере нашего института (очень успешного в целом) можно констатировать, что наши ученые давно спрятались в «норках своих лабораторий»и им дела нет до того, что происходит за их пределами. Такими ли были институты АН СССР времен Атомного и Космического проектов? Перед учеными стояли глобальные задачи, которые можно было решить только объединением усилий многих лабораторий и даже институтов! К сожалению, те времена прошли. И задачи обмелели, да и ученые тоже... Остались только воспоминания моих старших коллег о тех временах, когда глаза горели, работа спорилась и «понедельник начинался в субботу».
Одним словом, реформа назрела, даже перезрела, я бы сказал. Но, страшно становится от того, с какой скоростью и бескомпромиссностью она развивается. После прочтения новостей различных информагенств у меня складывается впечатление, что РАН больше не существует. Надеюсь, завтра окажется, что это не так. Основной особенностью Академии наук всегда было ее право на самоуправление. Его необходимо сохранить. Должно ли оно распространяться на управление имуществом, не знаю. Но уж точно должно распространяться на выбор тематик, методов и объектов исследования! Было бы, конечно, здорово, если бы ученый ставил задачу исследования, называл бы перечень оборудования и материалов, и чиновник из Агентства по управлению институтами РАН в течение короткого срока всем необходимым его обеспечивал, давая возможность заниматься чистой наукой не отвлекаясь на непрофильную деятельность. Почему-то не верится в такой сценарий...
Между тем, мои коллеги молодые ученые-физики находят возможности и финансирование получить, и оборудование закупить, и статьи написать в Nature и PRL. Объединяются в коллективы, способные выполнять (и выполняющие) научные исследования на самом высоком международном уровне. Объединяются в Советы молодых ученых, которые на совершенно волонтерских условиях пытаются решать проблемы, общие для академической молодежи всех областей науки. Пытаются зажечь интерес к науке у младшего поколения, читая популярные лекции и устраивая экскурсии для школьников. За этими ребятами будущее российской науки!
Позавчера я побывал на заседании экспертной группы при Совете при Президенте РФ по науке и образованию. Там присутствовали чиновники от науки очень высокого ранга. И они и словом не обмолвились о сегодняшних событиях. Думаю, что они ничего об этом не знали. Обсуждался вопрос об особенностях создания и функционирования новых хорошо оборудованных научных центров, которые должны предоставлять услуги различным сторонним исследователям. Коллеги из регионов докладывали о своем опыте реализации таких программ. Я очень порадовался тому, как этим ученым удается хорошо построить свою научную работу на новом оборудовании, закупленном по этой программе финансирования, при этом соблюдая все требования чиновников о предоставлении услуг. Смекалка!
Вот и нужно в таком симбиозе двигаться дальше, без резких движений и заявлений, никого не обижая, но при этом неуклонно выдерживая курс на обновление (в том числе и возрастное). Отдавая приоритет в выборе тематик исследований профессионалам – ученым, а в мат.обеспечении – профессионалам чиновникам. Обеспечивая их взаимный контроль или государственный (вспомним Лаврентия Павловича). Но даже при нем главным оставалось слово Курчатова – академика АН СССР».
* * *
Алексей Кузнецов, доктор экономических наук, член-корреспондент РАН, руководитель Центра европейских исследований ИМЭМО РАН:
К сожалению, по существу комментировать законопроект о реформе РАН не могу, так как его текст членам Академии разослан не был. Вся моя информация – из обрывочных заявлений чиновников и журналистов. С другой стороны, уже сам этот факт позволяет сделан однозначный вывод – огромный интеллектуальный потенциал сотен академиков и членов-корреспондентов, не говоря о тысячах сотрудников РАН ставится нашим Правительством ниже позиции министра Ливанова и его ближайшего окружения.
Поспешность реформы РАН явно носит политический характер, так как избранный в конце мая демократическим путем новый президент РАН академик Фортов сразу объявил о подготовке к осени развернутой программы реформы РАН, учитывающей реальные потребности науки и общества. Уже прозвучавшие в СМИ заявления о возможности Госдумой РФ принять закон в течение недели свидетельствуют о стремлении чиновников провести «быструю революцию» в отпускной сезон. К тому же это означает, что Правительство не планирует задействовать и интеллектуальный потенциал наших парламентариев, которые могли бы вносить конструктивные поправки в текст законопроекта.
В такой обстановке было бы глупо ждать что-то хорошее для российских ученых и будущего науки в России. Еще раз повторю – от подавляющего большинства российских ученых текст законопроекта чиновники скрывают, поэтому давать содержательные оценки крайне сложно. Как молодой ученый (а мне нет 35 лет, хотя я и руководитель известной в своей специальности на Западе научной лаборатории, доктор наук, член-корреспондент РАН, то есть один из тех самых недееспособных старичков, с которыми борется Ливанов) могу сказать одно – постоянная лихорадка инициируемых чиновниками реформ мне проведение научных исследований лишь усложняет. По поводу вредности идеи «1000 лабораторий» и некоторых других инициатив Минобрнауки я еще в марте 2013 г. опубликовал статью в «Вопросах экономики».
* * *
Валерий Аджиев, прикладной математик, старший научный сотрудник Британского Национального Центра Компьютерной Анимации при Университете Борнмута (комментарий из Фейсбука):
Мой прогноз на развитие событий вокруг этой «реформы» такой: «Научная общественность» встрепенется, на свет появятся письма известно кому от самых заслуженных академиков. Ну и ходоки за родную академию, вхожие к Национальному Лидеру, найдутся. После того, как outcry достигнет крещендо (телеканалы выдадут по выполняющим указание вашингтонского обкома губителям отечественной науки надлежащий залп) и после необходимой по законам драматургии паузы, в последний момент вмешается Президент и... спасет Академию Наук. Т.е. некоторые организационные пункты реформы останутся (объединение в единую академию с дарованием своим и чужим членкорам академического статуса, повышенное денежное довольствие для всех академиков... Да и вообще бюджетное финансирование под таким соусом увеличится); а вот распорядительные функции создаваемого супер-агенства будут сведены к минимуму. И Академия останется независимым хозяйственным субъектом и ее руководству будет и далее, чем заняться.
А наука... Здесь ничего не изменится, разве что какие вывески и физиономии поменяются - все останется так, как оно и было. Что в динамике означает - даже хуже, чем было. Но Президент ко всем своим заслугам добавит еще одну и будет вписан в создаваемую «единую историю» как спаситель исторического научного учреждения. Да и всей российской науки, которая без него бы не выжила. А теперь будет процветать – хотя бы в историческом департаменте. Ну и другой побочный эффект: министр Ливанов будет, наконец, с треском уволен. Возможно, что именно эта «реформа» станет и той последней каплей, после которой премьер Медведев отправится на уже подготовленное для него место в Верховном Суде (тоже, кстати, объединяемым без лишних дискуссий. А какие дискуссии могут быть касательно суда – относительно него, в отличие от науки, ни у кого иллюзий давно нет).
Я пессимист и не верю в реформы (в реальные реформы на пользу дела) при нынешней системе. Типовой пример реформы – переименование милиции в полицию. Вроде, есть намерение все вернуть. Вот и с академией так будет. А благословление П. скорее всего действительно было».
